Частная – несчастная?
Надо ли сопротивляться тому, что выходит за рамки привычного
Сегодня в Казахстане действует около восьми тысяч организаций среднего образования, более 800 из них – частные, в которых обучается свыше 300 тысяч детей. В 2024-м государство в среднем потратило на одного ученика в частной школе примерно 695 тысяч тенге. Но в начале 2025-го депутат мажилиса Асхат Аймагамбетов выразил беспокойство, что за два последних года эти структуры обделили государственным финансированием на десятки миллиардов тенге, и предположил, что в нынешнем году проблема может только усугубиться.
О том, как складывается ситуация у школьных «частников», наша беседа с Розой Садыковой, кандидатом педагогических наук, почётным работником образования Республики Казахстан, лауреатом Государственной премии «Достижение в области образования, науки, информации, физической культуры и спорта» (2018, 2024 гг.), председателем ОЮЛ «Республиканская ассоциация частных организаций образования».
Без команды «Пристегнуть ремни!»
– Роза Шариповна, экс-министр просвещения, ныне мажилисмен, в прогнозах не ошибся?
– К сожалению. Конец прошлого учебного года с переходом в наступивший у нас вышел турбулентным. Сами посудите, если во множестве частных школ учителя остаются без зарплаты с мая, а календарь отсчитывает последние дни октября. Даже с теми, кому больше повезло, не рассчитались за два новых учебных месяца. Директора, оказавшиеся в аналогичном положении безденежья, говорят, что им стыдно смотреть в глаза учителям. Финансирование частных школ было передано с республиканского в местные бюджеты, то есть вместо одного их получилось 20. Какие-то акиматы оказались не в курсе, другие не выделили необходимые суммы, и дефицит составил не менее 80 млрд тенге.
Но люди нашей профессии – патриоты по определению, к активным формам протеста не склонные, привыкшие «проявлять сознательность». Есть большая надежда на нового министра просвещения Жулдыз Сулейменову, ответственно и оперативно решившую вопрос о выплатах в течение ближайшего времени. Кстати, в отличие от предшественника, державшего нас на голодном пайке.
– Опять ждём, когда сработает рычаг «ручного управления»! Однако предвижу недоумение изрядной части наших читателей: почему коммерческие структуры, к которым относятся частные школы, должен субсидировать госбюджет?
– Мы слышим такой вопрос и от некоторых представителей властных структур. К счастью, их немного. Давайте разбираться по существу. Частные образовательные учреждения возникли в начале обретения нашей страной независимости. В тот сложный период возникла настоятельная необходимость удержать на плаву систему отечественного образования от дошкольного до вузовского. В будущем году отметим наше 35-летие. Смельчаки из нового класса предпринимателей, а то и просто энтузиасты, рисковали личными средствами, брали кредиты в банках, строили здания, восстанавливали заброшенные объекты, арендовали помещения, приспосабливая под детские сады и школы. Позже это вылилось в настоящее массовое движение по призыву государства – создавать для детей как можно более оптимальные условия для воспитания и овладевания знаниями. В те годы школьная трёхсменка была обычным явлением, не говоря уже об аварийных школьных зданиях и катастрофической нехватке мест в детских садах.
Но время шло, и потихоньку начинали звучать голоса о том, что если родители оплачивают «привилегированное» обучение своих наследников, то зачем на это тратиться ещё и государству. Дошло до того, что даже учебники надо приобретать самим ученикам, в отличие от бесплатных в государственных школах. Согласитесь, такая позиция нарушает равенство гражданских прав, в первую очередь детей, а также их законных представителей и педагогов. Дело в то, что в государственных школах подушевое финансирование уже шло полным ходом. Причём нередко руководство какой-нибудь одной средней в погоне за финансированием расширяет детский контингент «под завязку», в то время как в соседней недобор учеников.
Нокаут с двух сторон
– В итоге вас услышали?
– С 2019 года, чему предшествовало моё выступление в сенате, воспринятое с пониманием, с большой поддержкой тогдашнего вице-министра образования и науки Бибигуль Асыловой и Национальной палаты предпринимателей частные школьные учреждения были также включены в систему госзаказа. Правда, некоторые из них решили по-прежнему полагаться на привлечённые средства. Необходимо уточнить, что сегодня примерно в трети частных школ обучение ведётся без оплаты родителями.
Тем не менее в отечественном образовании нам вновь грозит положение нелюбимой падчерицы. Финансовое положение частных школ настолько ухудшилось, что некоторые оказались на грани банкротства, а для 20 оно уже наступило. Причём удар получается с двух сторон. С одной предполагается отрезать нас от бюджетного финансирования, с другой – Минпрос предоставил проект приказа, по которому предусматривается с 1 января 2026 года ограничить предельный размер родительской платы с 1200 МРП до 250-кратного месячного показателя.
Тем не менее в отечественном образовании нам вновь грозит положение нелюбимой падчерицы. Финансовое положение частных школ настолько ухудшилось, что некоторые оказались на грани банкротства, а для 20 оно уже наступило.
– Возможно, второе из гуманных соображений, чтобы не опустошать семейную казну?
– Для сведения. Частное образование – низкомаржинальный бизнес. Более половины, а то и три четверти в структуре затрат забирает оплата труда сотрудников. Немало школ, где значительная часть бюджета расходуется на аренду, на капитальный ремонт. Питание составляет значительную часть средств. Школы международного уровня ежегодно должны раскошеливаться, выполняя требования международных аккредитаций. Конечно, есть и у нас недобросовестные владельцы частных школ, но их совсем малый процент. Да и родители – лучшие аудиторы, не позволят пустить не по назначению ни тенгушки.
К тому же сегодня для ряда предпринимателей решение посвятить себя благородной миссии участия в образовательном процессе оказалось буквально ловушкой. Сделав всё как положено, получив лицензию на данный вид деятельности, они оказались у разбитого корыта, когда чиновники акиматов на голубом глазу ошарашивают информацией об отсутствии средств и тем, что рядом возводится «комфортная школа» на полторы тысячи мест, которая полностью ликвидирует их дефицит.
Не вид, но индивид
– Воспринимаете этот нацпроект в качестве конкурента?
– В повышении образовательного уровня соревновательность идёт только на пользу. Особенно если учесть, что, к примеру, в числе лучших учителей Алматы, получивших в этом году президентские награды, немало именно из частных школ.
Да и, честно говоря, массовому подходу к образованию с необходимым воспитательным элементом я склонна не очень доверять.
Другое дело – наши структуры, где каждый ребёнок воспринимается не как вид, а индивид, на виду со всеми его нуждами, чаяниями и проблемами. Где на помощь ему своевременно приходят психолог и логопед, день с утра до вечера наполнен не только уроками, но полноценным физическим и интеллектуально-художественным развитием. Родители же могут всё это время спокойно и плодотворно трудиться на своих рабочих местах. Иными словами, экономическая выгода государству от частного образования абсолютна и очевидна.
– Но чем обусловлены перечисленные вами нестыковки в его организации?
– На мой взгляд, отсутствием чёткой правовой базы. Мы убеждены, что необходим закон о частном образовании. К многолетнему опыту нашей деятельности должна внимательно присмотреться большая педагогическая наука, а пока мы сами, являясь общественной организацией, проводим мониторинги, исследования, изучаем зарубежные практики, где, нелишне заметить, государства по полной вкладываются в финансовое обеспечение частных школ.
Но и в нынешних непростых условиях существования руки опускать не собираемся, ощущая мощную поддержку родительской и педагогической общественности, социально ответственного бизнеса. Частная школа есть и будет оставаться настоящим институтом передовых педагогических технологий, учительского новаторства и мастерства.
Светлана СИНИЦКАЯ
Подписывайтесь на наш Дзен и Telegram канал
