Терпение кончилось, "уяту" – нет: как дело Бишимбаева повлияло на женщин Казахстана

В стране растёт количество публичных признаний казахстанок об абьюзивных отношениях.

На фоне оглашенного накануне приговора Бишимбаеву inbusiness.kz приводит обзор публичных заявлений жертв насилия, которых сподвигло на признание уголовное дело об убийстве Салтанат Нукеновой. Принят не только закон #ЗаСалтанат, многие казахстанки наконец-то поняли, что пора выбираться из своей скорлупы, открыли глаза на нездоровую обстановку дома. Радует, что женщины открыто и активно начали делиться своими печальными жизненными историями без страха разоблачения. И это действительно хороший сигнал, ведь прежний "уят", присущий казахстанскому обществу, отходит на задний план.

История погибшей Салтанат Нукеновой, несмотря на всю трагичность, стала символом борьбы за права женщин и детей в Казахстане и не только. Кажется, что все женщины мира сплотились, чтобы наказать зло в лице таких "бишимбаевых".

По статистике ООН, свыше 400 казахстанок ежегодно погибают от рук мужей. Одной из них в ноябре 2023 года стала Салтанат – молодая, красивая, интеллигентная и такая хрупкая девушка, которой бы ещё жить и обрести материнское счастье, но Бишимбаев отнял это право, беспощадно и жестоко. Резонансный случай стал триггером в обществе, борьбой Старого и Нового Казахстана. А ещё дело Салтанат стало мотивацией уйти от токсичных отношений для многих женщин.

Примером тому является недавнее заявление супруги Карины Мамаш, чей супруг Сакен Мамаш являлся советником посольства в ОАЭ. Женщина заявила, что на протяжении десяти лет подвергалась насилию, потребовала лишить мужа статуса дипломата и привлечь к уголовной ответственности.

Арайлым Алибаева, жительница Актау, также публично обратилась к правоохранительным органам с просьбой защитить её от издевательств мужа, с которым прожила 13 лет. 29 февраля она убежала от него, не выдержав постоянных избиений.

В марте казахстанская волейболистка Кристина Карапетян поделилась шокирующими кадрами в своих социальных сетях. Девушка сообщила об избиении со стороны парня-иностранца и что опасается за свою жизнь.

В апреле в социальной сети распространился видеоролик с жестоким избиением женщины в Алматы. Как оказалось, девушку зовут Салтанат. После 11 лет брака женщина решила развестись. Бывший муж хотел сойтись, а когда получил отказ, то нанес несколько ударов.

Известная модель и дизайнер Айя Шалкар также вышла в социальные сети с неожиданным заявлением. Она рассказала подписчикам, что рассталась со своим молодым человеком из-за того, что часто подвергалась критике, которая рушила её самооценку. Девушка призвала бежать из отношений при первых признаках покушения на личные границы. К сожалению, в других случаях казахстанки стали жертвами насилия и погибли от рук мужей и настойчивых неадекватных ухажёров.

Айбану развелась с мужем в 2022 году. Отец детей не платил алименты, не общался с детьми, устраивал свою личную жизнь с другой девушкой. Но спустя два года вернулся. Айбану согласилась, потому что дети маленькие. Пока мать его детей ставила ему чайник, он её задушил. Как оказалось позже, мужчина не хотел делить с ней квартиру в городе. Айбану было тяжело содержать детей в городе, поэтому она жила в посёлке Саркул Актюбинской области.

22 апреля в Актобе убита 34-летняя врач-эндокринолог. Её преследовал парень, влез через балкон и нанес ножевые ранения. По словам близких, он угнал её машину и был задержан, попав в ДТП. До этого женщина обращалась в правоохранительные органы с заявлением о преследовании и угрозах со стороны неадекватного ухажера. Но, видимо, никаких действий в отношении его предпринято не было.

25 апреля в Караганде бывший муж на глазах своих детей убил Гульмиру Таймасову, нанеся несколько ножевых ранений. Они развелись 10 лет назад, но преступник не оставлял семью в покое. Также до этого приезжали сотрудники полиции и потом уехали восвояси. А спустя два часа после отъезда полиции бывший муж напал на женщину с ножом.

В Алматы идёт суд по чудовищному убийству Дианы (Яны) Бейсембаевой. Девушка сменила имя, уехала в другую страну, сбежав от абьюзера. Однако он нашел её, зарезал, вывез тело в чемодане и бросил в пустыне. Убийство произошло ещё 1 апреля 2019 года, а нашли тело местные жители 18 апреля. Потребовалось пять лет, чтобы суд начался, так как преступник сбежал с места преступления и велась межгосударственна переписка. По законам ОАЭ за умышленное убийство с особой жестокостью 38-летнему казахстанцу грозила бы смертная казнь. Сегодня адвокат потерпевшей стороны добивается пожизненного лишения свободы для преступника. Кстати, в этом случае подсудимый утверждает, что погибшая сама упала на нож. Ничего не напоминает?

У Дины Тансари, президента фонда #НеМолчиKZ, многолетний опыт оказания помощи пострадавшим женщинам от насилия.

После начала открытого судебного процесса по делу Бишимбаева обращения женщин в фонд увеличились. Но буквально месяц тому назад электронную базу фонда взломали, и практически все телефоны и переговоры с потерпевшими исчезли. Постоянные атаки противников деятельности фонда мешают работе. Инстаграм также завален обращениями, люди стали чаще выходить с публичными заявлениями.

"Карина Мамаш обратилась к нам на фоне этого суда. Просто человек устал ждать даже два месяца, о чём её просили в посольстве. Дело в том, что через два месяца у них заканчивалась дипмиссия и они должны были менять место, ждали ротацию. Она говорит, что не может ждать даже эти два месяца. Она была настолько истощена побоями и издевательствами со стороны мужа. Ей действительно придал уверенности этот резонанс вокруг Бишимбаева и то, что люди стали как-то поддерживать жертв насилия. Раньше нужно было приложить усилия и доказывать, что агрессия — это не норма, что женщины не виноваты в том, что их бьют. Сегодня, слава Богу, как будто у общества пелену сняли с глаз", — сообщила inbusiness.kz Дина Тансари.

На вопрос, изменится ли что-то в Казахстане после громкого дела Бишимбаева, она ответила, что особого доверия к власти у неё нет.

"Закон о семейно-бытовом насилии был принят под давлением общества, а не так, что власть заботится о людях или переживает за народ. Я не вижу, чтобы власть была настолько сильно озабочена этим и относилась к этому серьёзно. Если в Америке ребёнок пришел с автоматом в школу и совершил преступление, то там сразу же несколько организаций финансируют для того, чтобы они провели исследование на эту тему: "почему ребёнок совершил такое преступление?" для того, чтобы в дальнейшем подобное не повторилось. А у нас это делается, потому что выходит резонансный кейс, выходит окровавленная жертва, говорит: "спасите, помогите". Под давлением общественности, не продумывая нормы, не исследуя проблему, не подходя к этому научным путём, власти принимают закон. И то, конечно, не так, как мы хотели, не в полном объёме – буквально несколько норм, которыми нам просто заткнули рты. Это моё мнение. Потому что параллельно с этим власть принимает закон о СМИ, закон о блогерах, закон о клевете, распространении ложной информации. Сразу тем самым затыкает рты – одной рукой принимает закон, другой преследует правозащитников. В таких условиях сложно работать. Поэтому я особых иллюзий не питаю, я считаю, что это в целом победа гражданского общества и трагедия Салтанат. Не было бы её, мы бы ещё так сидели и ждали, когда сошлись бы все звезды. Здесь же сработал на все один фактор – Бишимбаев является ранее осуждённым, бывшим министром и Салтанат – молодая, красивая, успешная девушка".

Почему женщины терпят побои и не уходят?

В случае с Салтанат, считает Дина Тансари, роль сыграло воспитание девушки. Она очень хорошо воспитана – её воспитание не позволило ей конфронтировать с Бишимбаевым, выходить куда-то в СМИ, демонстрировать это все. Эта девушка искренне верила, что он хороший, он исправится и что-то просто произошло не так.

"В суде было видно, что Бишимбаев очень страшный манипулятор и он использовал её образованность, воспитание, культуру – это были те точки, на которые он давил. Он психологически её добил. Если посмотреть, то Бишимбаев применил все формы насилия – газлайтинг, физическое, экономическое насилие, преследования. Салтанат стала реальной жертвой, когда слепо верит в то, что сама виновата и стыдно. То же самое Мамаш, она везде говорит – да, я подвела людей. Я проявила мудрость, потому что терпела много лет. Но чем подвела людей – тем, что муж бил? В чем ты видишь здесь мудрость? Насколько меняется сознание жертвы, что она уже не видит очевидные вещи правильно? А искаженно — так, как ей навязывают. Жертву осуждать нельзя. Нельзя также давать жертве право выбирать – наказывать абьюзера или нет", — отметила глава фонда #НеМолчиKZ.

В Казахстане длительное время закон был построен таким образом, что только пострадавшая женщина решает, подавать заявление или нет. Сейчас эту норму убрали, и неравнодушные люди (соседи, знакомые, коллеги и так далее) теперь имеют право сами подавать заявление на абьюзера. Это облегчит участь многих женщин и работу правозащитников.

"Много лет была безнаказанность, вседозволенность, коррупция, кумовство. Больше всего меня в случае с Кариной Мамаш возмущает, что МИД – это территория посольства, где права граждан соблюдают и защищают. Как нас могут защитить в посольстве, если сам фактически на тот момент и.о. посла (нового посла ещё на тот момент не назначили, и он исполнял обязанности) так себя ведёт. Если на уровне посла такие вещи происходят, а посол — это дипломат, то как мы можем рассчитывать на соблюдении наших прав?".

Одного закона недостаточно

По мнению правозащитницы, одного закона о семейно-бытовом насилии мало. Прежде всего государство на уровне министерств и различных ведомств обязано разработать этические кодексы с указанием запрета на совершение насилия. Например, сотрудник ООН, прежде чем им стать, проходит обучение, тесты, экзамены. Изучает, что такое насилие и его формы. Когда человек проходит эту программу, он понимает, что если нарушит правило, то он вылетит с этой работы.

"Мы должны на основе прав человека создать такие инструкции, договора и этические кодексы, где чётко будет прописано, что мы не имеем право совершать домогательства, газлайтинг в отношении своих сотрудников. Если мы решаем это на работе, то автоматически решаем это и дома. Меняется сознание людей. Должен обязательно работать закон. Принятый закон не до конца продуман, там ещё много норм нужно прописывать. В законе вообще нет ни психологического, ни экономического насилия, ни газлайтинга. Эти нормы не работают, это важно все дополнить. Общественное сознание должно работать. У нас мало роликов, фильмов, мало просветительской работы в школах, садах".

Перед вступлением в брак казахстанцев планируют обучать в течение месяца на специальных курсах, показывать молодоженам перед ЗАГСом ролики о том, чтобы они не совершали насилие в семье. По словам Тансари, это не будет работать, если не привито с детства. А детство у нас не защищено никак. В школе и в детских садах буллинг со стороны детей и педагогов. В Казахстане на агрессию детей взрослые также отвечают агрессией, не работают с причинами такого поведения.

В Европе агрессивного ребёнка не наказывают, а лечат и спасают от агрессии. Есть специальные программы, социальные службы, которые тут же окружают этого ребёнка вниманием, выясняют, откуда у него агрессия, и начинают работать с этой проблемой. Ребёнок ведь агрессивный не от того, что он злой, а от того, что где-то его обидели и он начинает выплескивать агрессию. Если не работать с агрессией с детства, дети вырастают во взрослых, которые не контролируют приступы и отрываются на слабых: женщинах, детях, стариках и животных.

Кризисные центры - эффективности нет

За прошлый год в фонде НеМолчиKZ оказано 16 тыс. бесплатных консультаций, усилиями фонда вынесено 42 уголовных приговора и около 2 тыс. административных решений в отношении агрессоров. На все это фонд потратил 65,9 млн тенге. Фонд не просит денегу государства, как кризисные центры. Донаторами фонда выступают граждане Казахстана. Об эффективности фонда говорить не приходится, ежедневно кропотливую работу видят все казахстанцы.

В то же самое время государство выделяет огромные деньги кризисным центрам.

"Я против казахстанских кризисных центров в той форме, которые они у нас сейчас существуют. В 2023 году Алиханом Смаиловым из бюджета было выделено 2,3 млрд тенге на кризисные центры. За эти деньги они обслужили 815 женщин. В среднем у каждой женщины трое детей. Что дальше произошло с этими женщинами? Сколько было решений суда по ним, скольким женщинам помогли разойтись с агрессорами и оформить документы? Нигде не сказано. 30% жертв возвращаются обратно к мужьям. Полгода мы содержим женщин и детей в кризисных центрах. А с агрессором в этот период кто работал? Его кто-нибудь изменил?" - поделилась мнением правозащитница.

Она привела в пример Америку, где кризисный центр принимает женщин буквально на три дня максимум. За это время они должны решить все её вопросы: найти ей адвоката, решить вопрос по охранному ордеру, в то время как у нас он не работает. В итоге женщина защищена и свободна. Решается вопрос и по выселению агрессора из квартиры, суд постановляет пройти ему 60 часов терапии, чтобы не сесть в тюрьму, не подходить к женщине от полугода до трёх лет, пройти за это время психотерапию, не подходить к детям, платить алименты и не заселяться в квартиру до тех пор, пока не выполнит все условия. И государство не волнует, где он будет жить, на какие деньги он будет проходить эти тренинги. Если этого ничего нет, его отправляют в тюрьму.

В Казахстане же эта система не работает, идёт колоссальный выброс денег на ветер. Женщина не защищена. Она придёт в полицию и ещё будет бороться за свои права. А когда уже будет поздно, родные придут в суд и будут долго доказывать, что женщину действительно убили, а не она сама ударилась об пол или унитаз…