Бывают крылья у сапожников
Почему для успеха ремесло – весло, а мастерство – мотор.
Эта профессия в Армении одна из традиционных, уходящая корнями во многовековое прошлое. «Пиначи», шутливо и по-свойски именуют её представителей на армянском языке. Однако, если рискнёте так назвать Арама Митиняна, он строго поправит : сапожник сидит в будке!
Душа и руки Мельпомены
Митинян – художник-модельер обуви, продолжатель семейной, по мужской линии, традиции. Дед и отец были не просто обувщиками, а театральными. Вот и Арам почти четверть века трудится во славу Национального русского театра драмы имени Михаила Лермонтова. Он из тех невидимых героев сцены, которые не выходят на поклоны к зрителям вместе с господами актёрами и маэстро режиссёром. И мы, сидящие в партере или бельэтаже, не задумываемся, что немалая часть образа, созданного каждым служителем Мельпомены, сотворена с участием чьих-то заботливых и талантливых рук. Незаметно то, что органично. Разве можно представить появление на сцене Татьяны Лариной, одетой в соответствии с пушкинской эпохой, но в кроссовках или на шпильках? Такой диссонанс даже неискушённый зритель не одобрил бы.
Короче говоря, любимое поэтическое творение Александра Сергеевича предаётся душевным переживаниям, обутое в изящные ботиночки по моде той поры, сшитые Арамом Митиняном. В подготовке к выходу культового спектакля лермонтовцев ему вместе с коллегой Николаем Гребенщиковым пришлось изрядно потрудиться над индпошивом полутора десятка пар мужских сапог и дамских туфелек. Всё это богатство потом переходит с полок их мастерской к костюмерам, а модельерам-обувщикам остаются колодки и ожидание нового заказа к очередному спектаклю.
Кстати, о сапогах. Для спектакля «Верные друзья» про Великую Отечественную их понадобилось стачать десять пар, восемь женских и две мужских. Кожа, естественно, используется только натуральная. А каждую ногу и ножку надо замерить на определённой высоте икры, чтобы голенище не стягивало или, наоборот, не оттопыривалось.
Непобедимая генетика
Алматинец Арам получал специальное образование в Ереване на двухгодичных курсах модельеров-обувщиков высшей квалификации. Вернувшись в родной город, устроился в Республиканский дом моделей. Когда руководство увидело его первую работу, то не поверило, решив, что Арам выдаёт отцовское изделие за своё. Руки театрального обувного модельера Альберта Митиняна в Государственном театре оперы и балета ценились на вес золота. В доме моделей его сыну устроили проверку с пристрастием, поручив сшить туфли в присутствии одного из сотрудников. С чем он справился мастерски и с достоинством, с ходу отодвинув скептиков и заслужив в коллективе неоспоримый авторитет.
Из-за этого, правда, началась у него кочевая жизнь. Надо было помогать обувным фабрикам страны повышать качество продукции, вот и мотался Арам по областным центрам с дипломатом, забитым каталогами и чертежами. Нередко приходилось начинать буквально с нуля, с «железок». С плохим инструментом хорошего пошива не выйдет, вот местные металлопредприятия и подключались к производственному процессу обувщиков. Конечно, достичь такого же уровня, как у Арама, выдающего на-гора штучные экземпляры, в которых выступали на подиуме длинноногие модели, у фабрик при массовом пошиве не получалось. Но всё же безнадёжную серость и унылый ширпотреб иногда удавалось его стараниями потеснить, притом что личное профессиональное мастерство Арама росло. Например, в подмосковном Пушкино на курсах повышения квалификации освоил итальянскую технологию. У обувщиков она считается высшим пилотажем, так как пошив происходит без колодки. Арама уже готовились повысить до должности главного специалиста по моделированию обуви, как распалась страна и расползлись наработанные связи. Как швы на старых башмаках… Ещё некоторое время он держался, открыв частную фирму, но потом семейная линия взяла своё. Дед, с наградами отвоевавший на Белорусском фронте, оклемавшись после контузии, вернулся в Тбилисский театр имени Шоты Руставели, продолжив обшивать уникальной обувью артистов, чем занимался там до конца жизни. Мама же попала под высылку из Грузии в Казахстан в 49-м по воле «отца народов». Посему у Арама родина именно здесь, об отъезде из южной столицы он никогда не помышлял раньше, не собирается и теперь.
Остановись, мгновенье!
У творческих людей без споров не обходится. Бывает, что главный художник театра принесёт картинку будущей обувки для исполнителя роли, Арам глянет на неё и, обнаружив, что замысел технологически невыполним, предложит свой вариант. Фантазии – штука хорошая, но как их совместить с реальным осуществлением, решает мастер, у кого в подчинении лекала и молоток, швейная машина и куски вкусно пахнущей кожи.
Иногда случаются авралы. Если поджимают сроки выхода спектакля, то они с Николаем остаются в театре допоздна, захватывают выходные дни. В основном из-за мороки с покупкой материалов, которая также оформляется через госзаказ, без скидок на специфику высокого искусства. То, что причастность к таковому однозначна, говорит признание Союзом театральных деятелей РК профессиональных заслуг Арама, с принятием его в свои ряды, вручением солидного диплома и медали.
Вторую художественную ипостась Митиняна выявили ещё во время работы в доме моделей, отправляя в Москву на показы мод для фотосъёмок. С фотоаппаратом он подружился с детства, сначала были простенькие «мыльницы», потом техника усложнялась, он окончил кинотехникум и в итоге сегодня снимает на цифру. Его фотоэтюды впечатляют тонким чувством композиции, игрой света и цветовыми деталями, выражением своих эмоций, оригинальным видением и техническим исполнением. Причём как в пейзажах, пронизанных воздухом, с легкокрылыми птицами, так и в схваченных мизансценах из спектаклей, на просмотры которых Митинян приходит со своей накрученной фотокамерой.
Несколько лет назад ушла из жизни его супруга, с которой прожили более тридцати лет. С вдовством помогают Араму справляться не только достоинство и независимый характер, но и красота, которую он ежедневно творит своими руками.
Светлана СИНИЦКАЯ
Подписывайтесь на наш Дзен и Telegram канал
